Галерея
…о Евразийском союзе. Должна ли империя быть монархией?
Конечно, империя, особенно сегодняшняя посмодернистская империя, вообще никак не связана с императором. Но она не исключает императора. Может быть, с точки зрения рациональной, эффективности, и стоит вернуть династию. Я так не думаю, или пока это не очевидно. Но вопрос в том, что, мне кажется, монархия, как и любые другие формы правления, в строительстве Евразийского союза – это не самоцель. Это инструмент. Можно сказать: никогда не будет императора. А почему бы не быть императору? Если рационально, то почему бы и нет. Но с другой стороны, мне кажется, что сейчас никаких предпосылок, ни психологических, ни рациональных. То есть, объединение Евразийского союза может быть на условно демократической основе, может быть на основе социальной, экономической, может быть прагматической, может на основании евразийской элиты. Мне кажется, это самое интересное – создать евразийский орган из представителей русских, украинцев, грузин, армян. Скажем, люди души, люди поактивней. Не разрушители, шизоиды и либералы, а пассионарии по Гумилеву. Они есть в любом обществе. Их полно в Грузии, полно в Азербайджане, полно на Кавказе, полно в Украине, в Белоруссии. То есть создать такой имперский орган, не обязательно имперский – евразийский орган, где пассионарные, созидательные кадры, сверходаренные кадры, которые могли бы создать такую евразийскую интеграционную структуры. Мне кажется, это более важно, чем император. А в перспективе они могли бы избрать кого-то императором. Или даже не избирать, а оставить это как форму евразийской аристократии. То есть здесь есть разные модели. Может быть, вообще демократическим, социальным образом, может быть, перейти к социализму. Все открыто. Все, что работает, что рационально, надо использовать для евразийской интеграции.
…о визите в Россию лидера Китая Си Цзиньпина.
Китай является главным партнером России по многополярному миру. И для Китая совершенно очевидно, что двуполярность он не потянет, потому что Америка немедленно загонит Китай в конфронтацию с региональными державами. Поэтому G2 категорически было отвергнуто Пекином, и соответственно при полном отсутствии какой бы то ни было симпатии китайцев к русским или американцам они чистые прагматики. Им все равно. У них совершенно китаецентричная модель мира, но они реалисты. Компартия – это орган реалистов. Поэтому они смотрят, к чему приведет символический жест поездки в Америку. Поедет лидер Китая в Америку, встретится с Обамой, они будут решать совершенно конструктивные вопросы, но он смотрит относительно целесообразности символов.
Главным партнером Китая по многополярному миру является в этих условиях именно Россия, которая в первую очередь способна политически, исторически и стратегически предложить эту модель. Поэтому это прагматический ход китайских товарищей по их визиту к прагматическому российскому товарищу. Мне кажется, ничего личного. То есть здесь ни дружбы, ни объединения, ни каких-то особых эксклюзивных отношений между Россией и Китаем не будет.
Китай – это вещь в себе. Ну и в каком-то смысле Россия – вещь в себе. Здесь просто речь идет о том, что на сегодняшний момент позиции Китая и России заключаются в одном – как можно больше ослабить однополярный мир, как можно больше релятивизировать американскую гегемонию, для того чтобы помочь Европе в том числе стать самостоятельным игроком, высвободиться из-под американского господства. Но так, чтобы при этом не впасть в зависимость, что уже маловероятно, от Европы. Европа будет региональной гегемонией, а не глобальной. Поэтому Китай начинает мыслить мир.
Вот у меня сейчас все больше и больше и аспирантов МГУ, и докторантов китайцев, которые изучают геополитику. Их интересует, как мыслит Россия, Америка, они жадно впитывают глобальное мировое мышление и рационально, на уровне коллективного сознания китайской Компартии перерабатывают эти данные в интересах Китая. Поэтому я думаю, что это объясняет визит в Москву. И самое главное, что не следует говорить «или/ или». Китай так не мыслит. И Америка, и Россия, и Пакистан, и интерес в арабском мире, и интерес Китая в Латинской Америке. Но Китай работает на многополярной модели. Строго многополярной. Соответственно он самый главный союзник России.
Программа "О главном". Телеканал "Перший Ukraine".
… о Евросоюзе.
Если Европа сможет построить автономную от Америки геополитическую конструкцию, я думаю, она может стать очень интересным игроком. Она никогда не будет очень сильным игроком, но она будет чрезвычайно важным игроком и для России, и для Китая в этой многополярности. И Европейский Союз является действительно прообразом некой геоконтинентальной единицы, но только я бы не стал это сравнивать ни с Каролингской империей, ни с Третьим рейхом. Это совершенно новое образование, которое сегодня проходит испытание на прочность. Оно может распасться, потому что создавалось оно либералами, западниками, в других исторических условиях. И на самом деле для американцев сегодня функция ЕС исчерпана, они не прочь видеть его проблемной зоной. И я думаю, что на самом деле мы через некоторое время увидим, как ситуация повернется, смогут ли европейцы сохранить свое единство. И тогда они взойдут на виток самоутверждения как геополитической силы, либо их постигнет тяжелая судьба. Потому что то, что происходит в Греции, в Италии, это реальная катастрофа.
И последний момент – что Украина никогда не будет в Европейском Союзе, это настолько очевидно! В Евразийском - может быть. Очень важную вещь хочу сказать как раз для украинских националистов: только в рамках Евразийского союза Украина может сохранить свою идентичность, потому что Россия не имеет ничего против национальной идентичности. Она ей безразлична. А западная модель - имеет. Так вот, национальные государства в нашем мире подвергаются демонтажу, это мы видим. Национализм вообще исключен западноцентричной системой ценностей. И даже если они используют и поддерживают украинских националистов в их противостоянии с Россией, это исключительно прикладной вариант. Хорватские националисты, например, давно уже перешли на евразийские модели. Они поняли, что их использовали. Они сейчас уже и за сербов, и за русских. И мои книги переводят хорваты, не сербы. Поэтому если бы украинским националистам добавить рассудка, прагматизма, расчетливости, чего явно не хватает, то на самом деле они были бы первыми сторонниками Евразийского союза, чтобы построить нацию. Русским плевать на то, что происходит реально в Украине. И мешать этому процессу, как при Сталине или даже царях, в сегодняшней России никто не будет. Просто не обратят на это внимания, если делать это разумно. То есть украинская нация – я не большой её фанат, – но она может сложиться в системе Евразийского союза. И она точно совершенно – ни государственность, ни нация – не сложится в том случае, если Украина будет ориентирована на Запад.
… о демократии.
В России слово «демократия» уже перестали произносить несколько лет назад. Это дурацкое слово, оно дискредитировано Западом, который использует его для прикрытия своих собственных интересов. Что с этим понятием делать? Просто забудем потихонечку. Выведем из употребления. Потому что оно ничему не соответствует, оно дискредитировало себя.
Кстати, можно вспомнить, как Аристотель его использовал. Это было ругательство. Демократия – это одна из худших форм правления, которая приводит только к тирании. Соответственно, лучше, мне кажется, вообще этой темы не касаться. Потому что это некий штамп, некий пустой концепт, который отвлекает от серьезного анализа.
Другое дело, что сейчас очень важный термин, который в России сейчас все больше и больше используется, это реализм. А вот реализм – это очень интересная вещь. Реализм во внешней политике и во внутренней – это и не демократия, и не диктатура, и не авторитаризм, и не тоталитаризм, и не национализм. Это рационализм. Когда речь идет о просчете.
Вот, например, нужно нам вторгаться в какую-то другую страну или нет. Реалист не говорит – правильно, неправильно, что скажет Пётр Петрович. Он просто считает, сколько для этого надо будет потратить и сколько мы от этого приобретем. В разных аспектах, не обязательно только на уровне чистой экономики. Некий такой рационализм политики.
Вот Путин, на мой взгляд, вводит такую модель. И вначале у него был как бы интуитивный реализм, приблизительный. Ничего личного, без эмоций, без мстительности. Например, Ходорковский мешает. Он не будет объяснять, демократично, недемократично – он его посадит просто, потому что это рационально. Или, например, отправить вон Березовского. Или Савика Шустера к вам. То есть, это рационально и всё.
И сейчас Путин, на мой взгляд, переходит от интуитивного рационализма, когда он просто делал то, что ему казалось рациональным, к какому-то конституциализированному. Он теперь все чаще и чаще дает просчитывать какие-то моменты. Например, что нужно сделать, чтобы усилить позиции России в Украине? Раньше это было, во-первых, газовый вентиль и просто личные пассы украинского руководства. И вёе. Два-три шага. Это работало. Но это было просто, а сейчас чуть-чуть посложнее, следующий уровень. То есть теперь, мол, посчитать, что мы в случае таких-то действий получаем, что в случае таких-то действий, какой софт пауэр использовать, какой хард пауэр использовать, где лучше применить, например, угрозы, а где лучше обещания, где лучше работать с обществом, с интеллигенцией, с культурой, где важнее военно-стратегически, где экономика… И вот этот расчет реалистский, это, конечно, ещё не Бог весть что. Это ещё не миссия, не евразийство, но это становится стилем.
…о Януковиче.
Во-первых, я считаю, что Янукович вообще выполнил свою задачу по нормализации ситуации в полной мере. Потому что сейчас Украина, по сравнению с тем, чем она была при Ющенко и Тимошенко, это вменяемая, нормальная страна. Она обычная страна, скучноватая, предсказуемая, неинтересная. Но «мишугиных» тут как раз поубавилось существенно.
Второй момент: Украина – единая страна, благодаря Януковичу. Она существует как единая территория при том, что «оранжевые» чуть было не поделили её на две части. Потому что настоять на западной идентичности, одной на Восточную и Западную Украину, значит её расколоть. Точно так, как настаивать на только Восточной. Янукович сказал: я этого не понимаю, давайте эту западную идентичность немножко приберём. Это был единственный способ сохранить страну. Поэтому Янукович с двумя этими позициями, мне кажется, прекрасно справился. То есть он сохранил Украину как единое территориальное государство и убрал тяжелых сумасшедших. Юля лечится сейчас. Этого не видно, с изъеденным лицом, не помню, как его фамилия, короче, неприятный такой был человек. И Янукович, по сути дела, повторил то, что Путин сделал: взял и как-то привел к норме.
А что такое Украина? Это все-таки в лучшем случае, при успешном развитии – региональная держава. Максимум. Тут уже масштаб. То есть, если Путин нормализировал ситуацию в России и весь мир от этого содрогается, или наоборот, кто-то плачет, а кто-то радуется, что он хоть не развалил страну, а удержал её, а значит создал предпосылки для будущего, то то, что сделал Янукович, это никому не видно. Просто потому, что это никого не волнует, кроме украинцев. А украинцы тоже смотрят на него и думают: а чего он там сидит? Надоел, давай нового.
Янукович, в принципе, справился с нулевой повесткой дня, то есть из минуса вывел в ноль. Он вывел Украину в ноль, это здорово, потому что она просто могла бы не существовать сейчас. Он её, если угодно, почти спас. То дальше вопрос такой – Путину этого достаточно пока, на сегодняшний момент, а Януковичу нет.
И тут дальше возникает следующий разговор. Приезжает Путин и говорит: давайте, Янукович, подумаем о вашей дальнейшей судьбе. А Янукович не хочет об этом думать, потому что не до этого как-то. А чего думать? Надо чтобы как-то само по себе. И эти мысли Януковича как-то друг другу концептуально противоречат. Они как-то бьются друг о друга и тут же расходятся. Поэтому он продолжает, но немножко в сновиденческом состоянии, ездить в Европу. Я думаю, они заходят с Расмуссеном, или кто его принимал, подремлют немножко, потому что сказать им друг другу нечего, и выходят к журналистам. Запад, Брюссель ничего не может предложить украинцам, и Украина ничего не может. И вот Путин говорит: хорошо, это кино очень интересное, но мы уже видели при Кучме, и потом ещё три года видели, нам это немножко надоедает, нам нужна динамика. А Янукович делает вид, что он не понимает. Он говорит: да мы как-нибудь подремлем в Брюсселе, Владимир Владимирович. Путин говорит: лучше я к хирургу поеду, там хоть какая-то динамика, а с тобой дремать сидеть - ты же мне ничего сказать не можешь. И Янукович ничего Путину не хочет говорить, и никому не хочет говорить, он хочет, чтобы вообще от него отстали. А Путин уже в другой фазе. У него история. У него третий срок, осталось 12 лет всего, и ему нужно за это время много существенных вещей сделать. Хоть телесно, но он просит каких-то ответов. Янукович ответы не собирается давать.
Янукович – нормальный человек, вменяемый, адекватный человек. Но при этом, он не хочет разговаривать и делать что-то, ни для России, ни против России. И поскольку он так ловко попал на место - он молодец. Он всё проигрывал, а потом раз – и всё ему удалось. Мне кажется, он хочет быть как Фауст: остановись, мгновенье. Чтобы все застыло и чтобы никого больше не видеть, не слышать, ни Путин чтобы не приезжал, ни из Европы чтобы не звонили, а вот как есть. Потому что внутри особо позиции нет. Те, кто против него, те, дурдомовского типа, - народ сам их отверг. Никто ему особо не симпатизирует, но никто и не против. Идеальная ситуация.
А Путину уже этого мало. Это совсем другая, на мой взгляд, коллизия просто. Путину нужно уже как-то телесной историей заниматься, а Януковичу совершенно не до этого. И я думаю, что сейчас Россия будет выступать с неожиданными для нее функциями. Сама в себе всё усыпляя и устаканивая, она будет пробуждать ситуацию на Украине, просто потому, что у Путина пошло время. Так же Россия будет вести себя в Армении, в Азербайджане и в Грузии.
26/03.2013
Если бы украинским националистам добавить рассудка, прагматизма и расчётливости, они были бы первыми сторонниками Евразийского союза.
Интервью для газеты "2000". Фото Евгения Борисовского.
…о Евразийском союзе. Должна ли империя быть монархией?
Конечно, империя, особенно сегодняшняя посмодернистская империя, вообще никак не связана с императором. Но она не исключает императора. Может быть, с точки зрения рациональной, эффективности, и стоит вернуть династию. Я так не думаю, или пока это не очевидно. Но вопрос в том, что, мне кажется, монархия, как и любые другие формы правления, в строительстве Евразийского союза – это не самоцель. Это инструмент. Можно сказать: никогда не будет императора. А почему бы не быть императору? Если рационально, то почему бы и нет. Но с другой стороны, мне кажется, что сейчас никаких предпосылок, ни психологических, ни рациональных. То есть, объединение Евразийского союза может быть на условно демократической основе, может быть на основе социальной, экономической, может быть прагматической, может на основании евразийской элиты. Мне кажется, это самое интересное – создать евразийский орган из представителей русских, украинцев, грузин, армян. Скажем, люди души, люди поактивней. Не разрушители, шизоиды и либералы, а пассионарии по Гумилеву. Они есть в любом обществе. Их полно в Грузии, полно в Азербайджане, полно на Кавказе, полно в Украине, в Белоруссии. То есть создать такой имперский орган, не обязательно имперский – евразийский орган, где пассионарные, созидательные кадры, сверходаренные кадры, которые могли бы создать такую евразийскую интеграционную структуры. Мне кажется, это более важно, чем император. А в перспективе они могли бы избрать кого-то императором. Или даже не избирать, а оставить это как форму евразийской аристократии. То есть здесь есть разные модели. Может быть, вообще демократическим, социальным образом, может быть, перейти к социализму. Все открыто. Все, что работает, что рационально, надо использовать для евразийской интеграции.
…о визите в Россию лидера Китая Си Цзиньпина.
Китай является главным партнером России по многополярному миру. И для Китая совершенно очевидно, что двуполярность он не потянет, потому что Америка немедленно загонит Китай в конфронтацию с региональными державами. Поэтому G2 категорически было отвергнуто Пекином, и соответственно при полном отсутствии какой бы то ни было симпатии китайцев к русским или американцам они чистые прагматики. Им все равно. У них совершенно китаецентричная модель мира, но они реалисты. Компартия – это орган реалистов. Поэтому они смотрят, к чему приведет символический жест поездки в Америку. Поедет лидер Китая в Америку, встретится с Обамой, они будут решать совершенно конструктивные вопросы, но он смотрит относительно целесообразности символов.
Главным партнером Китая по многополярному миру является в этих условиях именно Россия, которая в первую очередь способна политически, исторически и стратегически предложить эту модель. Поэтому это прагматический ход китайских товарищей по их визиту к прагматическому российскому товарищу. Мне кажется, ничего личного. То есть здесь ни дружбы, ни объединения, ни каких-то особых эксклюзивных отношений между Россией и Китаем не будет.
Китай – это вещь в себе. Ну и в каком-то смысле Россия – вещь в себе. Здесь просто речь идет о том, что на сегодняшний момент позиции Китая и России заключаются в одном – как можно больше ослабить однополярный мир, как можно больше релятивизировать американскую гегемонию, для того чтобы помочь Европе в том числе стать самостоятельным игроком, высвободиться из-под американского господства. Но так, чтобы при этом не впасть в зависимость, что уже маловероятно, от Европы. Европа будет региональной гегемонией, а не глобальной. Поэтому Китай начинает мыслить мир.
Вот у меня сейчас все больше и больше и аспирантов МГУ, и докторантов китайцев, которые изучают геополитику. Их интересует, как мыслит Россия, Америка, они жадно впитывают глобальное мировое мышление и рационально, на уровне коллективного сознания китайской Компартии перерабатывают эти данные в интересах Китая. Поэтому я думаю, что это объясняет визит в Москву. И самое главное, что не следует говорить «или/ или». Китай так не мыслит. И Америка, и Россия, и Пакистан, и интерес в арабском мире, и интерес Китая в Латинской Америке. Но Китай работает на многополярной модели. Строго многополярной. Соответственно он самый главный союзник России.
Программа "О главном". Телеканал "Перший Ukraine".
… о Евросоюзе.
Если Европа сможет построить автономную от Америки геополитическую конструкцию, я думаю, она может стать очень интересным игроком. Она никогда не будет очень сильным игроком, но она будет чрезвычайно важным игроком и для России, и для Китая в этой многополярности. И Европейский Союз является действительно прообразом некой геоконтинентальной единицы, но только я бы не стал это сравнивать ни с Каролингской империей, ни с Третьим рейхом. Это совершенно новое образование, которое сегодня проходит испытание на прочность. Оно может распасться, потому что создавалось оно либералами, западниками, в других исторических условиях. И на самом деле для американцев сегодня функция ЕС исчерпана, они не прочь видеть его проблемной зоной. И я думаю, что на самом деле мы через некоторое время увидим, как ситуация повернется, смогут ли европейцы сохранить свое единство. И тогда они взойдут на виток самоутверждения как геополитической силы, либо их постигнет тяжелая судьба. Потому что то, что происходит в Греции, в Италии, это реальная катастрофа.
И последний момент – что Украина никогда не будет в Европейском Союзе, это настолько очевидно! В Евразийском - может быть. Очень важную вещь хочу сказать как раз для украинских националистов: только в рамках Евразийского союза Украина может сохранить свою идентичность, потому что Россия не имеет ничего против национальной идентичности. Она ей безразлична. А западная модель - имеет. Так вот, национальные государства в нашем мире подвергаются демонтажу, это мы видим. Национализм вообще исключен западноцентричной системой ценностей. И даже если они используют и поддерживают украинских националистов в их противостоянии с Россией, это исключительно прикладной вариант. Хорватские националисты, например, давно уже перешли на евразийские модели. Они поняли, что их использовали. Они сейчас уже и за сербов, и за русских. И мои книги переводят хорваты, не сербы. Поэтому если бы украинским националистам добавить рассудка, прагматизма, расчетливости, чего явно не хватает, то на самом деле они были бы первыми сторонниками Евразийского союза, чтобы построить нацию. Русским плевать на то, что происходит реально в Украине. И мешать этому процессу, как при Сталине или даже царях, в сегодняшней России никто не будет. Просто не обратят на это внимания, если делать это разумно. То есть украинская нация – я не большой её фанат, – но она может сложиться в системе Евразийского союза. И она точно совершенно – ни государственность, ни нация – не сложится в том случае, если Украина будет ориентирована на Запад.
… о демократии.
В России слово «демократия» уже перестали произносить несколько лет назад. Это дурацкое слово, оно дискредитировано Западом, который использует его для прикрытия своих собственных интересов. Что с этим понятием делать? Просто забудем потихонечку. Выведем из употребления. Потому что оно ничему не соответствует, оно дискредитировало себя.
Кстати, можно вспомнить, как Аристотель его использовал. Это было ругательство. Демократия – это одна из худших форм правления, которая приводит только к тирании. Соответственно, лучше, мне кажется, вообще этой темы не касаться. Потому что это некий штамп, некий пустой концепт, который отвлекает от серьезного анализа.
Другое дело, что сейчас очень важный термин, который в России сейчас все больше и больше используется, это реализм. А вот реализм – это очень интересная вещь. Реализм во внешней политике и во внутренней – это и не демократия, и не диктатура, и не авторитаризм, и не тоталитаризм, и не национализм. Это рационализм. Когда речь идет о просчете.
Вот, например, нужно нам вторгаться в какую-то другую страну или нет. Реалист не говорит – правильно, неправильно, что скажет Пётр Петрович. Он просто считает, сколько для этого надо будет потратить и сколько мы от этого приобретем. В разных аспектах, не обязательно только на уровне чистой экономики. Некий такой рационализм политики.
Вот Путин, на мой взгляд, вводит такую модель. И вначале у него был как бы интуитивный реализм, приблизительный. Ничего личного, без эмоций, без мстительности. Например, Ходорковский мешает. Он не будет объяснять, демократично, недемократично – он его посадит просто, потому что это рационально. Или, например, отправить вон Березовского. Или Савика Шустера к вам. То есть, это рационально и всё.
И сейчас Путин, на мой взгляд, переходит от интуитивного рационализма, когда он просто делал то, что ему казалось рациональным, к какому-то конституциализированному. Он теперь все чаще и чаще дает просчитывать какие-то моменты. Например, что нужно сделать, чтобы усилить позиции России в Украине? Раньше это было, во-первых, газовый вентиль и просто личные пассы украинского руководства. И вёе. Два-три шага. Это работало. Но это было просто, а сейчас чуть-чуть посложнее, следующий уровень. То есть теперь, мол, посчитать, что мы в случае таких-то действий получаем, что в случае таких-то действий, какой софт пауэр использовать, какой хард пауэр использовать, где лучше применить, например, угрозы, а где лучше обещания, где лучше работать с обществом, с интеллигенцией, с культурой, где важнее военно-стратегически, где экономика… И вот этот расчет реалистский, это, конечно, ещё не Бог весть что. Это ещё не миссия, не евразийство, но это становится стилем.
…о Януковиче.
Во-первых, я считаю, что Янукович вообще выполнил свою задачу по нормализации ситуации в полной мере. Потому что сейчас Украина, по сравнению с тем, чем она была при Ющенко и Тимошенко, это вменяемая, нормальная страна. Она обычная страна, скучноватая, предсказуемая, неинтересная. Но «мишугиных» тут как раз поубавилось существенно.
Второй момент: Украина – единая страна, благодаря Януковичу. Она существует как единая территория при том, что «оранжевые» чуть было не поделили её на две части. Потому что настоять на западной идентичности, одной на Восточную и Западную Украину, значит её расколоть. Точно так, как настаивать на только Восточной. Янукович сказал: я этого не понимаю, давайте эту западную идентичность немножко приберём. Это был единственный способ сохранить страну. Поэтому Янукович с двумя этими позициями, мне кажется, прекрасно справился. То есть он сохранил Украину как единое территориальное государство и убрал тяжелых сумасшедших. Юля лечится сейчас. Этого не видно, с изъеденным лицом, не помню, как его фамилия, короче, неприятный такой был человек. И Янукович, по сути дела, повторил то, что Путин сделал: взял и как-то привел к норме.
А что такое Украина? Это все-таки в лучшем случае, при успешном развитии – региональная держава. Максимум. Тут уже масштаб. То есть, если Путин нормализировал ситуацию в России и весь мир от этого содрогается, или наоборот, кто-то плачет, а кто-то радуется, что он хоть не развалил страну, а удержал её, а значит создал предпосылки для будущего, то то, что сделал Янукович, это никому не видно. Просто потому, что это никого не волнует, кроме украинцев. А украинцы тоже смотрят на него и думают: а чего он там сидит? Надоел, давай нового.
Янукович, в принципе, справился с нулевой повесткой дня, то есть из минуса вывел в ноль. Он вывел Украину в ноль, это здорово, потому что она просто могла бы не существовать сейчас. Он её, если угодно, почти спас. То дальше вопрос такой – Путину этого достаточно пока, на сегодняшний момент, а Януковичу нет.
И тут дальше возникает следующий разговор. Приезжает Путин и говорит: давайте, Янукович, подумаем о вашей дальнейшей судьбе. А Янукович не хочет об этом думать, потому что не до этого как-то. А чего думать? Надо чтобы как-то само по себе. И эти мысли Януковича как-то друг другу концептуально противоречат. Они как-то бьются друг о друга и тут же расходятся. Поэтому он продолжает, но немножко в сновиденческом состоянии, ездить в Европу. Я думаю, они заходят с Расмуссеном, или кто его принимал, подремлют немножко, потому что сказать им друг другу нечего, и выходят к журналистам. Запад, Брюссель ничего не может предложить украинцам, и Украина ничего не может. И вот Путин говорит: хорошо, это кино очень интересное, но мы уже видели при Кучме, и потом ещё три года видели, нам это немножко надоедает, нам нужна динамика. А Янукович делает вид, что он не понимает. Он говорит: да мы как-нибудь подремлем в Брюсселе, Владимир Владимирович. Путин говорит: лучше я к хирургу поеду, там хоть какая-то динамика, а с тобой дремать сидеть - ты же мне ничего сказать не можешь. И Янукович ничего Путину не хочет говорить, и никому не хочет говорить, он хочет, чтобы вообще от него отстали. А Путин уже в другой фазе. У него история. У него третий срок, осталось 12 лет всего, и ему нужно за это время много существенных вещей сделать. Хоть телесно, но он просит каких-то ответов. Янукович ответы не собирается давать.
Янукович – нормальный человек, вменяемый, адекватный человек. Но при этом, он не хочет разговаривать и делать что-то, ни для России, ни против России. И поскольку он так ловко попал на место - он молодец. Он всё проигрывал, а потом раз – и всё ему удалось. Мне кажется, он хочет быть как Фауст: остановись, мгновенье. Чтобы все застыло и чтобы никого больше не видеть, не слышать, ни Путин чтобы не приезжал, ни из Европы чтобы не звонили, а вот как есть. Потому что внутри особо позиции нет. Те, кто против него, те, дурдомовского типа, - народ сам их отверг. Никто ему особо не симпатизирует, но никто и не против. Идеальная ситуация.
А Путину уже этого мало. Это совсем другая, на мой взгляд, коллизия просто. Путину нужно уже как-то телесной историей заниматься, а Януковичу совершенно не до этого. И я думаю, что сейчас Россия будет выступать с неожиданными для нее функциями. Сама в себе всё усыпляя и устаканивая, она будет пробуждать ситуацию на Украине, просто потому, что у Путина пошло время. Так же Россия будет вести себя в Армении, в Азербайджане и в Грузии.
