Павел Данилин: «Судьба Украины должна решаться в Киеве»
Дмитрий ГАЛКИН,
Москва
18 декабря был отложен на неопределенный срок визит в Москву Виктора Януковича. Согласно официальной версии это было вызвано необходимостью провести дополнительные консультации с экспертами и доработать документы, которые стороны планируют подписать. Примечательно, что еще за день до встречи ни российский, ни украинский президенты подобной потребности не чувствовали.
Помощник российского президента Юрий Ушаков заявил, что эксперты не успели согласовать детали документов, которые собирались подписать президенты Украины и России, а потому их встречу пришлось отменить. По его словам, не было достигнуто согласия по широкому кругу вопросов, включавших не только взаимодействие в рамках Таможенного союза и связанных с газовой сферой, но и другие направления торгово-экономического сотрудничества.
Однако, по мнению ряда российских СМИ, руководство РФ не устроил в первую очередь предлагаемый украинской стороной формат сотрудничества Украины в рамках ТС. Показательно, что накануне визита В. Януковича многие тамошние эксперты (включая помощника президента Сергея Глазьева) ожидали, что после встречи с Владимиром Путиным глава Украины заявит о присоединении к интеграционным проектам России, Беларуси и Казахстана.
Почему российское руководство так настойчиво добивается от украинской власти участия в интеграционных процессах в рамках ТС и ЕЭП?
портала Кремль.Орг // finam.fm
С этим вопросом мы обратились к шеф-редактору экспертного портала Кремль.Орг Павлу Данилину, который, как принято считать, входит в число тех, кто участвует в формировании государственной идеологии современной России.
— Чем вызвано стремление российской власти привлечь Украину к интеграции в рамках Таможенного союза? Что может предложить Россия в обмен на присоединение Украины к интеграционным процессам?
— Для России важно, чтобы Украина осознала, какие громадные экономические перспективы открывает перед нашими странами интеграция, наскольно выгодным может оказаться сотрудничество в рамках ТС. Причем речь идет не только о стратегических преимуществах, которые сулит объединение экономических ресурсов и возможностей наших стран, но и о текущей выгоде, связанной с расширением присутствия украинских производителей на российском рынке. Белорусские товары, к примеру, в последнее время потеснили не только импортные, но и аналогичные российского производства.
Это касается прежде всего продукции агропромышленного комплекса: овощей, молочной и мясной. Они благодаря относительной дешевизне и высокому качеству пользуются популярностью у российских потребителей. Но если бы не участие Беларуси в Таможенном союзе, белорусским компаниям не был бы полностью открыт российский рынок, они бы не сумели сохранить нынешние объемы производства. Тем более что в странах ЕС все сильнее ощущается воздействие кризиса, которое привело к падению потребительского спроса.
Участие Украины в интеграционных процессах позволило бы замкнуть технологические цепочки, существующие в ряде отраслей производства, в том числе оборонной. Несомненно, Россия извлечет из этого определенную выгоды. Но столь же полезным это будет и для экономики Украины. Ведь она не сможет ни сохранить, ни эффективно развивать высокотехнологичные отрасли, если останется за пределами ТС и ЕЭП.
Россия заинтересована также в развитии военного сотрудничества. Однако этому препятствует стремление Украины к тесному взаимодействию с НАТО — соответствующие пожелания неоднократно звучали в заявлениях представителей украинского руководства. Очевидно, что в обозримом будущем Украина не войдет в состав Североатлантического альянса, но сближение с НАТО, которое продолжается, пусть и меньшими темпами, при Викторе Януковиче, препятствует совместному производству военной техники.
В рамках ЕЭП у украинских оборонных предприятий есть серьезные перспективы. Но если сторонникам сближения с НАТО удастся превратить свою страну в часть евроатлантического пространства, то большинство сохранившихся оборонных заводов будут закрыты.
— А может ли Украина рассчитывать на изменение политики российской власти в сфере энергетики?
— Российский курс в данной сфере обусловлен прежде всего экономическими соображениями. Это касается в том числе и тех условий, на которых поставляется российский газ. Но это не значит, что Россия не могла бы пойти на определенные уступки. Несомненно, нынешние условия могут быть изменены с учетом интересов и пожеланий Украины. Более того, это, как мне кажется, давно бы уже стало реальностью, если бы не твердолобая позиция прошлой власти по ряду внешнеполитических вопросов и ее стремление создать идеологические противоречия между Украиной и Россией. К сожалению, и действующая власть не спешит избавиться от этого наследия, и сколько-нибудь существенного изменения внешнеполитического курса Украины за эти годы так и не произошло.
Очевидно, что после присоединения Украины к ТС и ЕЭП она сможет сотрудничать с российскими энергетическими корпорациями на более благоприятных условиях. Нельзя допустить, чтобы разногласия по частным вопросам становились препятствием для сотрудничества, закрывали от нас стратегическую перспективу. Между тем именно это и происходит сегодня. В результате страдают украинские и российские стратегические интересы.
Объединение экономических потенциалов Украины и России дало бы значительный синергетический эффект, который позволил бы существенно улучшить положение практически во всех сферах экономики, выйти на новый уровень экономического развития. Этим и объясняется желание России привлечь Украину к интеграционным процессам. Россия не давит на Украину, а предлагает взаимовыгодное сотрудничество.
— Что позволило бы получить подобный синергетический эффект? Украина и Россия все больше отстают от развитых стран в технологическом отношении. Экономики (как украинская, так и российская) продолжают деградировать. Как же они смогут помочь друг другу выйти на новый уровень развития?
— К сожалению, я плохо знаком с ситуацией в украинской экономике. Но что касается России, то ее, конечно же, нельзя считать технологически отсталой страной. Мне непонятно, о какой экономической деградации вы говорите? Напротив, в России сегодня развиваются современные отрасли производства и возрождаются традиционные. Кстати говоря, не думаю, что в украинской промышленности все настолько плохо, что ее состояние можно было бы назвать деградацией.
Если говорить о России, то, например, в Зеленограде производят электронную технику, под Калугой построен завод, на котором практически полностью собирают автомобили «Фольксваген». Там же работает «Тойота». Аналогичное предприятие во Всеволожске под Санкт-Петербургом построил «Форд». Новейшие автозаводы появились в Калининграде, Владивостоке, Таганроге и других городах.
Наша страна сохранила крупные научные центры, у нас есть огромные запасы промышленного сырья, необходимого для развития современной индустрии. В частности, Россия является крупным экспортером особо чистого кварцевого концентрата, который нужен для электроники и производства, основанного на нанотехнологиях.
Мы имеем все необходимое для перехода к инновационной экономике, и хотелось бы, чтобы Украина стала нашим партнером в создании передовых отраслей промышленности.
— Может быть, с Украиной было бы легче развивать партнерские отношения, если бы Россия перестала душить ее промышленность высокими ценами на газ? Вам не кажется, что украинское руководство проявляло бы больший интерес к интеграционным проектам, если бы Украина получала газ по более низким ценам?
— Откровенно говоря, я в этом не уверен. Кроме того, мне непонятно, почему Украина должна получать газ по более низкой цене. Она ведь не является ни участником Таможенного союза, ни субъектом Российской Федерации.
— Многие страны, которые не имеют отношения к Таможенному союзу, импортируют газ по сниженым ценам, в отличие от Украины, которая с учетом скидки за пребывание в Крыму Черноморского флота покупает газ по 420 долл. за тысячу кубометров, т.е. фактически по $520. Польша покупала чуть дороже — по $550, но в этом году она получила скидку и теперь покупает по 450. Примерно по такой же цене газ приобретает Германия, а Латвия и Эстония — еще дешевле. Почему же такие неблагоприятные условия созданы для Украины, потенциального стратегического партнера России?
— В некоторых случаях Россия может идти на экономические уступки, если это необходимо по соображениям стратегического характера. Что же касается Украины, то взаимоотношения в газовой сфере определяются, как мне кажется, исключительно текущими экономическими интересами. Украинская власть упустила возможность заключить взаимовыгодное соглашение о совместном использовании своей ГТС, благодаря которому могла бы стать близким экономическим и внешнеполитическим партнером России.
Украина пыталась выступать в роли гаранта энергетической безопасности Евросоюза, она хотела бы стать краеугольным камнем энергетической системы. Но если страна обладает подобными амбициями, то она должна быть готова к тому, что другие государства будут относиться к ней без всякого снисхождения. Поэтому Украина приобретает газ по той цене, которая представляется оптимальной с экономической точки зрения. И пока нет никаких оснований для того, чтобы снижать ее, руководствуясь политическими мотивациями.
Если Украина не собирается строить с Россией партнерские отношения, пусть учится быть самодостаточной страной. Понятно, что в таком случае жаловаться на высокие цены на газ несколько странно. Тем более что существует простой способ получить более низкую цену: присоединиться к Таможенному союзу или по крайней мере сделать шаг на пути к интеграции.
Вместо этого представители украинского руководства ведут бесконечные и, на мой взгляд, бессмысленные переговоры о текущих ценах на газ, пытаясь получить от России какие-то уступки и при этом ничего не предоставить взамен. Внешнеполитический курс украинской власти остается по сути таким же, каким он был в 2005 г. Но руководители украинского государства при этом считают, что они вправе добиваться каких-то льгот.
— Однако столь жесткий курс в отношении Украины способствует росту антироссийских настроений. Неужели российская власть не понимает этого?
— Не думаю, чтобы общественные настроения были принципиально иными, если бы Россия проводила какой-то иной курс. По крайней мере на расстановке политических сил это бы точно не сказалось.
— Почему?
— Потому что в украинском политическом пространстве сегодня нет политических сил, которые последовательно бы выступали за союз с Россией и отстаивали бы интересы русского населения. Исключение составляет только КПУ, но уровень электоральной поддержки этой партии остается относительно невысоким. Очевидно, что в сложившейся ситуации нет оснований рассчитывать, что влиятельная пророссийская партия появится в обозримом будущем. Поэтому у России нет никаких мотиваций для того, чтобы отказываться от энергетической политики, обусловленной исключительно экономическими интересами.
— Попытается ли российское руководство как-то изменить эту ситуацию?
— Нет. Украина является самостоятельным государством, и украинское общество ценит эту самостоятельность. Внешнее вмешательство может только вызвать политический кризис и поставить под угрозу социальную стабильность. А для России важно, чтобы Украина оставалась стабильной страной. Кроме того, для меня очевидно, что судьба Украины не может решаться в Москве, в Вашингтоне или в Брюсселе. Она должна определяться исключительно в Киеве. Государственный курс страны должна определять власть, избранная самими украинцами, а не навязанная украинскому народу под давлением извне.
Конечно, нам бы хотелось, чтобы руководство Украины присоединилось к интеграционным проектам в рамках Единого экономического пространства и сделало выбор в пользу Таможенного союза. Вполне возможно, что этого не произойдет, по крайней мере в ближайшем будущем. Но Россия в любом случае не станет навязывать свою волю, вмешиваясь во внутренние дела Украины.
— Есть ли шанс, что президент Янукович все-таки примет решение присоединиться к Таможенному союзу?
— Если и есть, то очень небольшой. Украинская власть после парламентских выборов оказалась в довольно тяжелом положении. Влияние оппозиции на работу парламента будет велико, а обеспечить нужное власти голосование будет крайне непросто.
Ситуация в экономике в ближайшее время будет крайне сложной, а потому Виктор Янукович и его соратники, которые пока больше не нуждаются в поддержке избирателей юго-востока, не будут делать шаги, способные вызвать раздражение украинской элиты. А она в большинстве своем выступает за евроатлантическую интеграцию. Поэтому вряд ли стоит надеяться на то, что в следующем году Украина присоединится к Таможенному союзу.
Однако я все-таки остаюсь оптимистом. И надеюсь, что Украина сумеет осознать свои интересы, увидеть перспективы и возможности, связанные с экономической интеграцией.
