Владимир Жириновский: "Будем дробиться, но будем и объединяться. Но добровольно и постепенно"
Без Владимира Жириновского невозможно представить современную российскую политическую жизнь. Он стремительно ворвался в нее еще в 1990 г. — сразу после отмены статьи конституции о монополии КПСС, когда основал свою Либерально-демократическую партию, которая с первых парламентских выборов в 1993 г. не покидает Государственную думу РФ. Пять раз боролся за пост президента России, получая на выборах от 2 до 6 млн. голосов. С поражениями никогда не соглашался, заявляя, что результаты сфальсифицированны.
Многие его выражения стали крылатыми, начиная с определения собственного происхождения — «сын русской и юриста».
Но если когда-то его называли «ужасным ребенком» российской политики, то теперь почтительно именуют ее «патриархом».
— Владимир Вольфович, год только начался, поэтому прогнозы еще крайне актуальны. Каким он будет?
— Тихо будет и спокойно. И в Америке выборы прошли, и во Франции. Так что в ближайшие годы в США, Европе и России будет тишина. Что касается известных революций в арабских странах, то европейцы уже поняли, что это беда и для них. И теперь в Сирии они уже не будут стараться свергнуть режим Башара Асада, а все там будут спускать на тормозах. Так что победу Асада исключать нельзя.
Силовых действий против Ирана не будет. В целом 2013 год — тишина. И 2014-й — тишина. Американцы уйдут из Афганистана, талибы возьмут часть территории под свой контроль. Здесь Таджикистан, Узбекистан могли бы свои войска ввести в те части Афганистана, что заселены таджиками и узбеками. И тогда талибам останутся территории, где проживают в основном пуштуны. И, возможно, будет создано государство Пуштунистан на базе Пакистана и южной и восточной частей Афганистана. Там эти изменения возможны.
А вот в Ираке — террор, в Ливии — террор, Египет — неустойчиво, в Сирии, я уже сказал, — затухание гражданской войны... Никаких больших катаклизмов не произойдет. Нет угрозы столкновения между США и Россией, не удастся столкнуть Россию с Китаем. Все тихо, спокойно — застой. Брежневский застой для всей Европы и для Америки. Несколько лет поживем спокойно.
— А потом?
— С другой стороны, будет нарастать мировая тенденция дробления крупных государств на мелкие части. Это в перспективе. Большие города станут городами-республиками. Например, Мюнхен — это будет Республика Бавария. То есть земли, которые объединились в Федеративную Германию, станут самостоятельными.
Соединенные Штаты Америки будут разделяться. Испания распадется на четыре части: Каталония, Валенсия, Баски, может быть, еще что-то. Во Франции Корсика отделится, Бретань. Швейцария распадется: итальянская часть отойдет к Италии, немецкая — к Германии, французская — к Франции. Бельгия, естественно, распадется на Валлонию и Фландрию. Все захотят управлять сами, все хотят быть начальниками. А в условиях интернетизации всей Европы демократия станет прямой — партии, профсоюзы будут не нужны. Граждане связаны между собой интернетом, все сразу обсуждают любой вопрос и голосуют сразу. ...
И мы к этому придем, но это где-то 2060 — 2070-е годы.
— Что, и Россию постигнет дробление?
— Конечно. Допустим, на каком-то этапе республики Северного Кавказа могут снова захотеть стать самостоятельными. Им ближе, конечно, Иран, Турция, Афганистан. Я сам востоковед, знаю все обычаи их, манеры, разговор, отношение к женщине. Это одна восточная цивилизация — Турция, Иран, Афганистан и весь наш Кавказ.
Здесь нам сложно найти вариант, чтобы они оставались у нас, но чтобы это не было для нас обузой и зоной риска. Большинство граждан России хотели бы их отделения. Нам выгоднее быть ближе к Белоруссии, Украине и даже к Прибалтике. А Кавказ — это практически Афганистан, та же Ливия... Там всегда будут вооруженные столкновения, террор. Поэтому граждане России хотели бы их отделения.
Но сами они не хотят. Потому что им хорошо — получают огромные деньги, у них практически проблем нет, живут припеваючи за спиной России.
— А что ожидает Украину?
— Украина будет стремиться в Евросоюз, но не примут ее — там уже устали от тех, кого приняли, это приводит к дисбалансу, к нарушению стандартов Европы.
Поэтому сегодня нужны какие-то яркие шаги. Мы могли бы пойти на сближение, чтобы создать свой Евросоюз-2, — абсолютно добровольный, по всем стандартам Европы. И чтобы никто не считал, что кто-то кого-то кормит. Все по мировым ценам. И, естественно, свободное передвижение людей, товаров, услуг и т.д.
Ну а по формам — можно определяться: Таможенный союз, какие-то соглашения, какая-то реинтеграция. У ЛДПР одна позиция — воссоздание Российского государства в его исторических границах.
Мы считаем незаконным создание СССР 30 декабря 1922 г., незаконным выход Польши и Финляндии из состава России. Но это случилось, поэтому возвращаться в 1917-й, 1922-й или 1991-й не является задачей. Но кто захочет — только на предельно добровольной основе.
Украина Западная вряд ли захочет быть частью общего нашего государства. Значит, Львов — столица Украинской республики на базе шести областей, которые мы передали по итогам Второй мировой войны: Ивано-Франковская, Тернопольская, Львовская, Ровенская, Черновицкая и Волынская. Ну и Закарпатье там остается. Может, там создать небольшую республику русинов. А все остальное я вижу в составе большой Российской Федерации. Но все только путем переговоров, только добровольно, только постепенно.
— А Крым? Вряд ли Турция с ее амбициями и особой ролью останется безучастной...
— Турция хотела бы расширить свое влияние, в том числе на Крым, на Среднюю Азию, на Казахстан... Но это ей не удастся, у нее свои проблемы — миллионы курдов, с которыми они ничего не могут сделать уже 50 — 60 лет. Поэтому хотеть можно, но ничего не получится. Никогда Крым к Турции не отойдет. И в случае раздела Украины он автоматически остается в Восточной Украине и попадает под юрисдикцию России. Но добровольно, никого к себе затягивать не будем.
— Кстати, я отметил, что вы недавно встречались с представителем крупнейшей оппозиционной турецкой партии...
— Да, они тоже противники какой-то экспансии Турции, противники исламизации Турции, противники участия Турции в войне против президента Сирии Асада. У нас много с ними совпадений. И у них есть шанс стать снова правящей партией. Поэтому все планы нынешнего премьера Эрдогана рухнут. В Турции достаточно высокий уровень демократии, выборы там честные, поэтому вполне возможно, через два года они заменят партию Эрдогана.
Далее — Казахстан. Идеальный вариант — вхождение в состав Российской Федерации, как это было в 1924 году, без национальных каких-то образований и титульных названий, — Россия и всего там, допустим, 30 — 40 агломераций. Это уже не области, не губернии, не республики, а вот такие огромные территории с населением 7 — 10 миллионов, куда легче инвестировать капиталы и развивать экономику.
И в Киргизии, Таджикистане также за восстановление того, что было во времена СССР.
Грузия и Армения могут тоже попроситься во вновь создаваемое федеративное государство.
Тенденции есть. Бывшие советские республики снова хотят быть с Россией. На Западе возможно дробление государств, а у нас наоборот — реинтеграция, но на совершенно другой основе, только добровольно, только через референдумы. И в повестке дня не стоит «давай, давай!» Нет, потихонечку, постепенно... А может, и не получится ничего ...
— От кого зависит, получится или нет?
— От граждан.
— Прямая демократия, «интернет-демократия»?
— Вот если «интернет-демократия» везде воцарится хотя бы лет через 10 — 15, тогда люди увидят, что все хотят жить в рамках объединенного государства, как бы оно ни называлось. А если этих тенденций не будет, значит, все останется, как сейчас. И все.
— А среди правящих элит есть такие настроения?
— Элита приходит и уходит. Есть желание народа и тенденции в экономике. А у нынешней элиты три пути: на Запад (куда ее миллионы долларов уехали), в тюрьму (единицы сидят) и на кладбище (некоторые уже покоятся там). Четвертый вариант — смириться, покориться и ... дождаться прощения.
Поэтому ЛДПР выступает за всеобщую политическую, уголовную, экономическую, налоговую, земельную, финансовую, миграционную амнистию. Всех простить, всех помирить, всех вернуть в Россию. И миллионы долларов вернутся в Россию. И никто не будет бояться налоговой инспекции и прокуроров.
— Ваша партия — ЛДПР — по-прежнему оппозиционная?
— Оппозиционная. Если бы не была оппозиционная, была бы правительственная. Все партии, которые в правительство не входят, являются оппозиционными. С удовольствием войдем и перестанем быть оппозиционными. Мы вовсе не мечтали всю жизнь быть в оппозиции. ЛДПР занимает самую нужную для России нишу. Мы не левые, не правые, не радикалы, не экстремалы. Наша ниша центристская. Мы за то, чтобы сохранять роль государства при необходимости и в экономике, и в социальной сфере, но при этом мы за частный сектор. И чем больше он будет, тем лучше.
Но государственный контроль нужен за потоками — финансовыми, энергетическими, за ключевыми отраслями: драгоценные металлы, лес, уран, газ, нефть, оборонка. А вся торговля, сфера обслуживания, частично транспорт — это может быть в частных руках. Вот такое разумное сочетание позволило бы быстрее развивать страну.
— Вы на днях достаточно резко критиковали политическую систему России и потребовали ее демократизации...
— Буквально вчера я предложил понизить порог прохождения в Думу — до 3%. Чтобы тем партиям малым, которые получат хотя бы 50 тыс. голосов, а это приблизительно стоимость одного мандата, дать этот мандат, а не забирать у них голоса и распределять среди преодолевших 6%-ный барьер. Тогда мы получим четыре партии в парламенте и человек 12 депутатов от малых партий. И голосование должно быть только по партийным спискам, никаких одномандатных округов и никаких блоков. Вот наше видение политической демократии.
И, конечно, абсолютно честные выборы при жестком контроле всех граждан. Вот в Турции, например, наблюдатели от партий стоят у урны, а избиратель подходит и показывает ему: вот я проголосовал за нашу партию, и тот фиксирует. И уже невозможно фальсифицировать, нельзя вбросить бюллетени...
Никакой фальсификации, никто не жалуется.
— Ваше видение интеграции на постсоветском пространстве кто-то разделяет в бывших советских республиках?
— Все разделяют.
— Скажем так, есть ли у вас там союзники среди политических партий?
— Все, все, все разделяют. Кроме группки прорвавшихся наверх глав республик, премьер-министров, определенной небольшой части. А 90% поддерживают то, что я говорю о всех республиках, включая Прибалтику. Я там знаю настроения: они разочарованы НАТО, Евросоюзом. Все уехали, одни старики остались и живут там на хуторах. И кому нужно их масло или носочки, когда все это дают другие?
Данная статья вышла в выпуске №6 (641) 8 – 14 февраля 2013 г.
